Сегодня прощались с Верой Ч. (в содружестве Наташа). Одна из первопроходцев в Москве, 28 лет в программе созависимых (дочка 26 лет в чистоте).
(из личной переписки) …Посылаю “спикерское”. Открываясь, боюсь, но думаю, что должна преодолевать страх. Писала честно, как могла. Что было – то было.
Кстати, о природе моего страха. Со своей детской тайной я жила 43 года. Я привыкла жить с созданным искусственным защитным образом себя. Вот уже сколько лет пытаюсь быть самой собой. Что-то получается, а что-то – нет. Стараюсь видеть в людях сначала – хорошее. К себе. тоже стараюсь относиться справедливо. Мой страх – внутреннее состояние, на созависимость оно сейчас мало влияет. Мой Ангел, вероятно, блокирует страхи за дочерей, внука. Я не отвечаю за них, я не могу и не хочу влиять на них. Если приходит беспокойство – то прошу моего Ангела помочь, чтобы все было хорошо у них. А что значит “хорошо для них” – я не знаю. И такой страх проходит. А физически, что разумею, то и делаю, но не навязываюсь. Их границ стараюсь не нарушать, да и свои охраняю. Бывают ошибки, за которые стараюсь себя прощать и исправляться. Отличная программа 12 шагов!
Мне понравилось в твоем спикерском, что ты желаешь добра своему сыну, так сильно, что можешь, если ему будет на пользу, не видеть его. Я также безусловно люблю своих.
Подвожу итоги
Всему свое время, и время всякой вещи под небом. (Екк. 3,1)
- В мой дом пришла беда
На дворе осень 1987 года. Я вполне успешная, состоявшаяся, уверенная в себе женщина и мне всего 40. Я – к.т.н., СНС, начальник сектора от НИАС и работаю на кафедре Академии Жуковского. У меня две дочери, мама и муж. Младшей дочери исполнилось 12 лет, а старшей – 18.
Мой первый ребенок – от первого брака, она с рождения была особенной. В прошлом году она поступила в МАИ, но через 3 месяца бросила, решив поступать в медицинский. Для того чтобы был стаж, она пошла работать санитаркой в роддом им. Грауэрмана. В этот год она не поступила – не хватило одного балла. Но главный удар зла: ее связал и изнасиловал бывший одноклассник. На работе она стала колоть себе реланиум. Это быстро заметили, мне позвонили, а ее уволили и поставили на учет в наркодиспансере.
Это трудно осознать, сначала – просто шок. Сначала я даже мужу не могла сказать. Я была рыбой выброшенной на берег. Я положила ее в 17-ю больницу, а после больницы она уже была сформировавшейся наркоманкой.
Мама была морально со мной, а муж: «ну что поделаешь…» Я послушалась маму и рассказала дочери, что она удочеренная. А с мужем разошлась, это было только мое решение. И я не жалею – иначе мне было бы не выжить. Жалко младшую, но, по большому счету, бывший муж стал заниматься своей дочерью даже больше, а мы сохранили дружеские отношения до сих пор.
Дальше были три года сплошных ошибок с моей стороны и год необыкновенной чудесной помощи.
Я пыталась не пускать дочь из дому, менять ее наркотики на воду, когда она кололась дома, класть в больницу, спасать от ментов (однажды она пряталась в другой комнате, когда за ней пришли менты). Дочь резала вены и проделывала все штучки, которые делают наркоманы. Я мало что помню из этого мрачного периода, это защитное свойство памяти. Наконец я обратилась к экстрасенсу. Справедливости ради, экстрасенс мне помог и стал для меня первой ступенькой наверх. Он сказал, что для нее нужны такие же, как она, но выздоравливающие, наркоманы. А мне дал книжку Рам-Даса «Зерно на мельницу». Я прочувствовала всю силу зла. Теперь мне предстояло увидеть силу добра.
- Будь что будет.
Сначала произошли изменения у дочери. Она согласилась креститься и уже хотела бросить наркотики, но не могла.
В стране началась перестройка. Открылись границы. И она была готова к изменениям. Не знаю, что было бы, если бы не эти новые возможности. Был создан Каритас и Дом Марии. Я не знаю, как она вышла на них. Ее отправили в Польшу в Манар (центр лечения наркомании), правда, она быстро сбежала. В доме Марии дочь делала досочки с иконками, порвала связи с действующими наркоманами, но не с наркотиками. Нас вдвоем отправили в Польшу в католический монастырь «Крови Христовой». Сначала приехали в Ожарув под Варшавой, дочь оставили там, а меня о. Винфрид (глава ордена) повез в Ченстохов. Я ЕХАЛА С НИМ В МАШИНЕ В ПОЛНУЮ НЕИЗВЕСТНОСТЬ, чувствовала полное бессилие, но начала знакомиться с Богом. Ответственность взял на себя о. Сергей Николенко, который забрал нас, решив, что никакая насильственная изоляция от наркотиков ей не поможет.
Спасением стало то, что когда мы вернулись в Москву, нас с дочерью поселили в только что выкупленную Домом Марии квартиру на ул. Ферцмана. Процессом руководили психолог и священник о. Сергей. Я во всем им подчинялась. Идея заключалась в том, что отказаться от наркотиков должна она сама, а у себя дома это сделать практически невозможно, потому что дом был нашпигован наркотиками. Чтобы соскочить с иглы, ее еще раз положили в больницу. Положили не в специализированную, а в 1-ю Градскую, в психиатрическое отделение. И там ей дали реланиум… Ошибка чуть не стоила жизни, потому что когда ее привезли на Ферцмана, началась повторная ломка с температурой, при которой сворачивается кровь. Это был кризис. Врач нарколог Алексей Понайотович Попондопуло сказал мне, что отказ от наркотиков в данном случае – риск, может не выдержать сердце. В квартире собрался целый консилиум. Решили пойти на риск. Произошло чудо. Вернее – было начало чуда.
К нам каждый день приходили психологи, священники, друзья психологов и священников, которые потом стали и нашими друзьями. Однажды дочь чуть не сорвалась, она поехала домой, чтобы уколоться. А я просто сидела и безмолвно молилась и даже не пыталась ее остановить. Через 3 часа она вернулась в сопровождении моего дяди, который именно в то время неожиданно приехал в гости. Это помогло ей удержаться. Через месяц, не заезжая домой, мы уехали на дачу. Исходили все окрестности. К нам приезжал о. Сергей и тоже ходил и говорил с ней. В один прекрасный день дочь сказала, что она может обходиться без наркотиков и послала меня очистить дом. Этот момент я помню очень хорошо! Это тоже было настоящим чудом!
Пришла в Россию и программа 12 шагов. Появились первые группы. Сначала были смешанные группы, в которых учились и психологи. В нашей группе были в основном сотрудники 12-го наркодиспансера, были психологи и врачи из других мест, католический священник, одна алкоголичка с большой ремиссией и мы с дочерью.
Отец Сергей помогал не только дочери, он сыграл и в моей жизни очень большую роль. Однажды на группе для того, чтобы поддержать, меня поставили в круг, и, не давая вырваться из круга, подняли и начали раскачивать. Я это восприняла как изнасилование (у меня были искалеченные ассоциации с детства из-за деда). Моя реакция всех напугала. О. Сергей опять взял ответственность на себя. Он отправил меня к своим знакомым в Литву. Я жила в Друскининкае дней десять у католической монашки. Потом эту проблему из детства еще проработали на группе у Барборы, психолога из Америки. Напротив меня посадили кого-то из участников сеанса терапии, а я должна была высказать такому «деду» все, что я пережила по его вине. Я не только рассталась со своей тайной, но смогла простить. Я избавилась от ненависти, сидевшей во мне всю жизнь.
Я беззаветно работала по программе 12 шагов. Чтобы измениться, надо войти в зону дискомфорта. Моя мотивация была очень высокой. Основными были 4 и 5 шаги. Для меня это фундамент. Параллельно была и исповедь за всю жизнь. Скажу, что я физически ощутила прощение грехов. Не передаваемый словами опыт избавления от мучений совести и от болезненных пристрастий. Не пощадив себя ни в чем, я получила в дар жизнь с чистой совестью. Я вновь начинала свою жизнь. Мы с дочерью были рядом (и до сих пор – рядом), но у меня своя жизнь, а у нее – своя. Я перестала отвечать за нее. Она перестала быть для меня объектом постоянного беспокойства.
Я признала свои ошибки и перед старшей, и перед младшей дочерьми, мужем, двоюродной сестрой. Однако полную силу и тех шагов я стала ощущать постепенно. Ощущение радости и чуда до сих пор продолжает разворачиваться все шире и полнее.
У о. Сергея была библейская группа, мы с дочерью тоже туда ходили. Сначала занимались в Доме Марии на Лебяжьем. Потом был создан колледж католической теологии им. Св. Фомы Аквинского. Всю группу о. Сергея приняли сразу на второй курс. Был приглашен исключительно сильный и квалифицированный преподавательский состав из Италии, Польши были и наши преподаватели. Значение образования, полученного в колледже невозможно переоценить. Высший класс! Надо бы рассказать, как мы ездили на «практику» в Варшаву в католическую семинарию, какой удивительный был монсеньор дон Бернардо (ректор колледжа, а потом и русской семинарии), но это отдельная песня.
О. Сергей и сейчас ведет группу. Местом сбора его группы много лет был наш дом. Время прошло и прервана связь с ним. Но осталась полная абсолютная благодарность, свободная от зависимости.
Я вся наполнена чувством благодарности тем, кто помогал, кто молился за дочь и меня. За всех я благодарю Бога!
- Бог, как я его понимаю
Бог – есть Любовь. Это выражение было очень долго мне не понятно. Мне потребовалась, можно сказать, вся жизнь. Весь максимализм юности, ответственность за свой выбор в зрелости и здравый спокойный анализ своего опыта в старости.
Мое проведение дало мне возможность прикоснуться к учению буддистов, на хорошем уровне узнать христианскую католическую теологию, встретиться с программой 12 шагов. В программе 12 шагов не исключается любой опыт Бога – «Бог, как я Его понимаю». И программа работает, предоставляя человеку свободу развития отсекая лишь то, что может помешать выздоровлению. Напротив, любая религия объявляет единственно правильный образ Бога. Создает свою апологию. Я 20 лет старалась быть настоящей христианкой – соблюдать все правила и обряды Католической Церкви.
Полтора года назад я сделала очень решительный, осознанный и рискованный эксперимент – я перестала ходить в Костел. Перестала ходить на библейскую группу. Стала посещать 12-ти шаговые собрания созависимых. Взяла себе новое имя-псевдоним (Наталья).
Результат – МОЙ образ БОГа. Я увидела в себе возможность любить (просто любить), любить – своих близких, друзей, знакомых.
Гениальная мысль: если я могу любить, значит, и меня тоже можно любить (действительно: меня любят мои дети, внук, родственники и друзья – я это чувствую). Всю жизнь не догадывалась, не думала об этом!
Мой разум не в состоянии понять всего Бога, но на своем опыте я знаю помощь неведомых сил во всем. У меня есть мой Ангел-хранитель, который МЕНЯ ЛЮБИТ – это Он дает мне способность любить. У меня глаза наполняются слезами счастья. Я не боюсь Моего Бога.
Как мой Ангел – мой Бог (моя пуповина или кровеносный сосуд в интерпретации общины Крови Христовой) связан с Единым Богом? Это – мне неизвестно, но я верю, что как-то связан. Только в эту неземную связь мне и надо верить, а самое главное я знаю. Мой Бог – есть Любовь. Мой Бог – очень сильный, Он побеждает болезнь, побеждает экзистенциальное зло. Он дает мне силы жить. Я свидетель и арена Его борьбы со злом.
Заключение
У меня есть чувство выполненного долга. Я написала историю рода для внука; автобиографические воспоминания для 100-летия университета; и вот это спикерское.
Однажды прочитала, что сэр Артур Конан Дойль был очень жизнерадостным человеком и считал свою жизнь приключением, а перед смертью сказал, что теперь его ждет самое увлекательное приключение.
Я не знаю, когда случится это приключение у меня. Я живу одним днем, радуюсь всему хорошему, печалюсь и страдаю. Всегда благодарю Моего Ангела, постоянно помню нашу молитву и отвечаю только за себя.
Ответ на вопрос после спикерского об отделении:
Мое духовное отделение произошло в машине о. Винфрида по дороге из Ожарува в Ченстохов. Я прощалась с дочерью и ревела. С о. Винфридом мы разговаривали на английском (английский я знаю плохо – читаю, перевожу со словарем, для о.В. – это тоже не родной – он австриец). Это было мое отделение. У дочери отделение от меня произошло намного позже. В 2001 году я затеяла размен квартиры (в одной 4-х комнатной квартире жили: моя мама, две дочери, зять младшей и двухлетний внук). Я хотела получить 3 жилплощади – это было возможно. Старшая же не хотела жить отдельно, до слез. Разменяли на две квартиры рядом. Отделилась она, работая со своим спонсором по программе, года 4 назад. В знак отделения сделала замок на свою комнату, завела свой холодильник. Мое непонимание замка длилось не более двух дней. Мы живем дружно, на равных. Я абсолютно не лезу в ее жизнь.
От своей мамы я не успела отделиться при ее жизни. Она очень тяжело умирала. Здесь, физическое отделение произошло раньше, духовного. Но, мне кажется, что я сейчас имею трезвость и от этой созависимости. У меня утихли обиды, чувство вины, пришло понимание и принятие. Меня освободили.
P.S. Для одного из членов нашей группы Сергея слово «ПРИНЯТИЕ» имеет такой большой смысл, что оно тождественно моему слову «ЛЮБОВЬ».
Можете поделиться новостью в соц. сетях: