Трезвая уже двенадцатый год.
«Как много!» воскликнет один. И я, безусловно, с ним соглашусь. «Как, мало!» возразит другой. И с ним я тоже спорить не буду. «Да, какая разница сколько!» прокричит третий и тоже будет прав. Теперь, уже познакомившись со своей душой, познав свою силу и свои безграничные возможности, собрав себя буквально по крупицам в единое целое, я могу смело утверждать, что жизнь штука неоднозначная.
До сентября 1999 года я считала себя безвольным и слабо развитым духовно существом. Весь мир был поделен мною на черное и белое. И белого в моей прежней жизни, как считала я, было гораздо меньше. У Маяковского есть стих под названием «Что такое хорошо, а, что такое плохо»
Трезвость – это хорошо.
Алкоголизм – это плохо.
Казалось бы все так просто и понятно.
Ведь все хотят для себя только хорошего? Ну, кто хочет, чтоб ему было плохо? Но сколько же всего еще дрейфует на этом пути. От одной пристани до другой. Когда я написала, что алкоголизм это плохо, то скорей всего подразумевала алкоголь.
А, точнее зависимость от него, заменяющая жизнеспособные функции тела, мозга и разума. Я не возьмусь сейчас рассуждать, что такое алкоголизм и где его корни? Генетически ли это заложено, кара ли это Господня? Искушение ли это, посланное тем, кто правит адом, или элементарное личностное разложение? Возможно все, что перечислено выше или, по крайней мере, какая-то его часть присутствует здесь и даже подразумевает, как следствие, возникновение одного за другим. Возможно.
Я же хочу сказать сейчас о том, как я сама поняла это. Есть такая духовная практика, когда для излечения нужно полюбить свою болезнь. Как же я была сначала возмущена! Как можно возлюбить то, что несколько долгих и страшных лет, ломало и разрушало всю твою жизнь? Как больные и немощные от своего недуга люди могут так отнестись к тому, что доставляет им столько горя и страданий?
Но теперь я осознала, что трактовка такого понятия как ВОЗЛЮБИ, может быть снова неоднозначной. Давайте попробуем вместе?
Когда мы влюблены, мы прощаем.
Когда мы влюблены, мы принимаем и стараемся понять.
Когда мы влюблены, мы благодарим Бога за то, что он подарил нам это волшебное чувство. И, что же у нас получилось? А, получилось вот что: Прости болезнь свою. Пойми болезнь свою. Благодари болезнь свою и возлюби.
Кто-то может со мной не согласиться, но я осознала все это всем своим существам, потому считаю себя правой поделиться этим и с другими. Я всегда считала алкоголиков слабыми и безвольными существами. Разумеется, есть и такие. А сколько трезвенников по жизни, которых можно окрестить аналогичным эпитетом? Таких тоже не мало. Ведь за своим безволием и слабостью можно так много спрятать. Страх, отрицание, злобу.
Но так как я все же повествую сейчас от своего имени, то за себя скажу, что именно став алкоголиком, я стала узнавать мир. Абсурд? Может быть. Став слабой, я осознала свою силу. Свой дух. Свою душу. Благодаря своей болезни я поняла, что есть другая жизнь. И жизнь эта, вовсе не у кого-то там, через дорогу, а совсем рядом. Только стоит протянуть руку!
С программой 12 шагов я познакомилась в 2006 году. Моя подруга АА из Краснодара выслала мне лекции. Я читала и поражалась, насколько многое, что там было написано, было созвучно с моими личными шагами, которые я сама делала на пути к своей трезвости. Как долго я боялась себе признаться себе в том, что я больна и потому все это яростно отрицала. Из окон моей квартиры была видна наркологическая клиника и когда я курила на балконе и смотрела в ту сторону, то с тупым ослиным упрямством старалась усыпить позывы своей души дежурными фразочками: «Алкоголики это те, которые под забором». Как же я заблуждалась!
Сколько долгих лет ушло у меня на то, чтобы победить этот свой страх. Страх, так ловко замаскированный под гордыню. И вот, однажды в одно прохладное осеннее утро сказать себе то, что я – алкоголик. Сказать и услышать.
Признать это и понять, что я не в силах с этим справиться сама. Что не я управляю этим процессом, а этот процесс управляет мной. Той осенью я пошла в ту самую больницу, на окна которой я смотрела долгие годы. Я шла туда не окрыленная тем, что там закончатся все мои проблемы и, что меня отмоют там до бела от всех моих грехов и заблуждений.
Я шла туда потому, что понимала, что мне нужна помощь. Помощь таких, как я.
Я провела в больнице долгих два месяца. Что есть время? Все относительно. Но те два месяца в моей жизни – это целая эпоха. Своеобразный мост из одной реальности в другую. А точнее, из иллюзорного алкогольного мира в реальный мир трезвости ума и духа, что немаловажно. Я не могу сказать, что прошла успешно все шаги программы и теперь вещаю с вершины той горы «Дети мои!»
Ведь это будет неправдой, долой лицемерие!
К каким-то шагам я возвращаюсь снова и снова. Прощение далось мне особенно трудно и тяжело. На работу над этим шагом у меня ушло целых три года. Ведь как когда-то мне было удобно признав, тут же обвинить в этом других. Что кто-то сделал тебя таким, и только он виноват в том, что ты стал алкоголиком. Простить себя, простить тех, с кем связана вся твоя боль и, что вообще казалось тогда вовсе невозможным в моей новой трезвой жизни, просить прощения у тех, кого обижала я сама и отдавать им свои долги.
Мои друзья АА-цы часто спрашивают меня, как я могла выстоять, не посещая собрания АА? Я раньше об этом и не задумывалась. У меня замечательные друзья и они меня поддержали на тот момент. Я почти сразу сменила обстановку и свое окружение.
Я познала Бога в своей душе и спустя какое-то время покрестилась.
Совсем недавно я встретила в магазине свою старую знакомую. Когда-то учились вместе.
Знакомая покупала себе спиртное. Я знаю, что она пьет. Мы вышли с ней на улицу и поговорили немного. Лариска всегда была такой умницей и подающей большие надежды. Всегда к чему-то готовилась, выступала на каких-то конференциях, имела успех у молодых людей. Я же тогда сидела на задней парте и как говориться сопела в тряпочку, пока моя сокурсница блистала умом, обаянием и эрудицией. И вот спустя несколько лет мы стоим с ней на улице. Она в тапках на босу ногу, в ноябре, рассказывает, как тяжела ее жизнь, а на самом деле элементарно оправдывается передо мной. Я вскользь говорю, что сама кое-как выбралась из этого болота, мне помогла вера в Бога. А пока я сопротивлялась, мое место было в психушке.
«Даже до этого дошло?» – наивно спрашивает Лариска.
«А до чего, говорю, ты думаешь, все это доводит? Я уже много лет остаюсь трезвая и то, что я обрела, став ею, я не смогу описать тебе в двух словах». Тогда моя сокурсница, когда-то яркая эрудитка, мечта преподавателей и молодых парней, с нескрываемой завистью затянула: «Ну, это ты!».
Да, я! Та самая серая и неприметная туча, сидящая когда-то в тени, на задней парте.
А ты? Ты где?
Маргарита. Город N-ск.
